Алмазный век, или Букварь для благородных девиц - Страница 81

Некоторое время они ехали по Новой Атлантиде и не видели ничего, кроме деревьев, лесных цветов, ручьев, редкой белки или оленя.

– Почему у виков такой большой анклав? – спросила Нелл.

– Никогда не называй их виками, – ответила Рита.

– Почему?

– Это недоброе слово. Так говорят те, кто их не любят.

– Вроде уничижительного прозвища? – спросила Нелл.

Рита рассмеялась, скорее нервно, чем весело.

– В точности.

– Почему у атлантов такой большой анклав?

– Ну, у каждого сообщества – свой жизненный уклад, и некоторые лучше подходят, чтобы зарабатывать много денег, поэтому у одних сообществ денег больше, у других – меньше.

– Как это – свой жизненный уклад?

– Чтобы зарабатывать много денег, надо упорно трудиться – жить определенным образом. Так живут атланты, это часть их культуры. Ниппонцы тоже. Вот почему у атлантов и ниппонцев денег больше, чем у остальных фил вместе взятых.

– А почему ты не атлантка?

– Потому что мне не нравится их образ жизни. В Городе Мастеров все делают красивые вещи. У атлантов заведено одеваться, как я сейчас, годы и годы учиться, сначала в школе, потом в университете. Нам этого не нужно. Понимаешь, это не поможет мастерить красивые вещи. Я лучше буду носить джинсы и делать бумагу.

– Но бумагу может делать и МС, – сказала Нелл.

– Не такую, как любят атланты.

– Но ты зарабатываешь своей бумагой только потому, что атланты зарабатывают много денег упорным трудом, – сказала Нелл.

Рита покраснела и довольно долго молчала, потом сказала натянуто:

– Нелл, тебе надо будет спросить у своей книги, что такое "деликатность".

Они выехали на аллею для верховой езды, испещренную холмиками конского навоза, и двинулись по ней в гору. Дальше дорожка вилась между каменными стенами; Рита сказала, их сложили ее друзья из Города Мастеров. Лес уступил место пастбищам, затем – нефритовым наледям лужаек; на холмах стояли большие дома в окружении живых изгородей, боскетов и цветочных шпалер. Здесь дорога была вымощена камнем; чем ближе к городу, тем шире она становилась. Впереди, довольно далеко, по-прежнему высилась гора, на ее вершине, над тонкой полоской облаков, поблескивал Источник Виктория.

С Арендованных Территорий Новоатлантический анклав всегда выглядел чистеньким и красивым. Это впечатление не обмануло, но Нелл удивилась, насколько же здесь прохладнее. Рита объяснила, что атланты приехали из северных стран и не любят жары, поэтому выстроили город высоко в воздухе, где всегда свежее.

Рита свернула на бульвар. Посередине его росли деревья и цвели цветы, а по бокам тянулись красные домики с башенками, эркерами и горгульями. Мужчины в цилиндрах и женщины в длинных платьях гуляли, толкали детские коляски, проезжали на лошадях и робобылах. Блестящие темно-зеленые роботы-уборщики, похожие на холодильник, если уложить его на спину, двигались со скоростью полуторагодовалого младенца, зависали над кучками навоза и втягивали их в себя. Изредка проезжал посыльный на велосипеде или кто-то особо важный в длинном черном авто.

Рита остановила Скорлупку у одного дома и дала мальчику монетку, чтобы тот подержал поводья. Из седельной сумки она достала пачку новой бумаги в специальной обертке (которую тоже сделала сама), поднялась по ступенькам и позвонила в колокольчик. Спереди у дома была круглая башенка со стрельчатыми окнами, украшенными вверху витражами; через стекло и ажурные занавески Нелл видела на разных этажах хрустальные люстры, красивые лепные потолки, темные деревянные шкафы с тысячами и тысячами книг.

Горничная впустила Риту. Сквозь окно Нелл видела, как Рита кладет визитную карточку на серебряный поднос. Горничная исчезла вместе с подносом, через пару минут появилась снова и увела Риту за собой.

Ждать пришлось около получаса. Нелл пожалела, что с ней нет Букваря. Она разговорилась с мальчиком и узнала, что его зовут Сэм, он живет на Арендованных Территориях, каждое утро надевает костюм и едет сюда на автобусе, чтобы слоняться по улицам, держать поводья, если попросят, и выполнять другие мелкие поручения. Нелл подумала, не в этих ли домах работает Текила и не столкнутся ли они случайно. Как всегда при мысли о матери, внутри немного сдавило.

Из дома вышла Рита.

– Извини, – сказала она, – я торопилась, как могла, но пришлось зайти и пообщаться. Протокол, понимаешь.

– Объясни протокол, – сказала Нелл. Она всегда говорила так Букварю.

– В том месте, куда мы едем, тебе придется следить за своими манерами. Не требуй, чтобы тебе объяснили то, объяснили это.

– Не слишком ли обременит вас просьба растолковать мне точный смысл выражения "протокол"?

Рита рассмеялась тем же нервным смехом и взглянула на Нелл с выражением плохо скрываемой тревоги. Пока они ехали по улице, Рита немного рассказала о протоколе, но Нелл особо не слушала – она пыталась понять, как вдруг получилось, что она может напугать взрослого человека вроде Риты.

Они проехали через самую скученную часть города, где дома, сады и статуи, все было великолепно, и ни одна улица не походила на другую: одни шли подковой, другие – квадратом, кругом или овалом, встречались и скверы с клумбами посредине, и просто прямые улицы в оба конца. Дальше парки и спортивные площадки стали попадаться чаще, дома – реже. Наконец они подъехали к живописному строению с башенками, чугунной оградой и живой изгородью. Над дверью было написано: МИСС МАТЕСОН. АКАДЕМИЯ ТРЕХ ГРАЦИЙ.

Нелл дала бы мисс Матесон лет восемьсот-девятьсот. Она приняла их в уютной маленькой гостиной и угостила чаем из крохотных, с наперсток, расписных чашечек. Нелл старалась сидеть прямо и слушать внимательно, как воспитанные маленькие девочки, о которых она читала в Букваре, но глаза ее так и шныряли по книжным полкам, рисункам на чайном сервизе и трем юным леди в полупрозрачных туниках заключенным в раму у мисс Матесон над головой.